Oct. 25th, 2007
В процессе осмысления роли к зимней сессии, написалось:
Мы дети войны. Дайте срок - мы дойдем до конца.
Нас встретят с цветами и флагами странные люди,
А мы не увидим в толпе дорогого лица,
Поймем - не спасли, но ни злиться, ни плакать не будем.
Не будем, мой милый. Мы знали, что значит война.
Потом нам останется спрятать ладони в карманы
И мимо пройти. И, как после бутылки вина,
Другим улыбаться обиженно, горько и пьяно.
Мой милый, не бойся, мы просто живем на войне.
Она рассыпает по улице стекла и плачет,
Но мы научились идти аккуратно по ней,
Мы выросли так и не знаем, как можно иначе.
Мне снилось, что люди навстречу выходят ко мне,
И смотрят, как будто стесняясь, смущенно и косо.
Мой милый, я знаю, как выжить на этой войне.
Осталось немного - понять, как мы выживем после.
Мы дети войны. Дайте срок - мы дойдем до конца.
Нас встретят с цветами и флагами странные люди,
А мы не увидим в толпе дорогого лица,
Поймем - не спасли, но ни злиться, ни плакать не будем.
Не будем, мой милый. Мы знали, что значит война.
Потом нам останется спрятать ладони в карманы
И мимо пройти. И, как после бутылки вина,
Другим улыбаться обиженно, горько и пьяно.
Мой милый, не бойся, мы просто живем на войне.
Она рассыпает по улице стекла и плачет,
Но мы научились идти аккуратно по ней,
Мы выросли так и не знаем, как можно иначе.
Мне снилось, что люди навстречу выходят ко мне,
И смотрят, как будто стесняясь, смущенно и косо.
Мой милый, я знаю, как выжить на этой войне.
Осталось немного - понять, как мы выживем после.